Триллер-терапия для общества
«Как только появляется мораль, искусство умирает». Режиссер, сценарист и продюсер Арсений Гончуков — о первом российском интернет-сериале «Район тьмы».
Текст: Наташа Полетаева
Арсений Гончуков — продюсер, режиссер, сценарист и движущая сила проекта «Район тьмы», десятиминутного сериала-триллера, распространяющегося через интернет. С ноября 2015 года выпущено уже десять частей, суммарное количество просмотров которых — порядка полутора миллионов зрителей.
Culttrigger поговорил с Арсением Гончуковым о том, как ему удается снимать кино с производственным бюджетом 65 тысяч рублей за серию, и любит ли русский народ ужастики.
О сериале
Количество серий первого сезона: 12
Хронометраж одной серии: 10 минут
Жанр: хоррор/ужасы
Темы:
- на пустынной зимней дороге возле кладбища стоит юная девочка в балетках и кружевном платье, которая не прочь поговорить с незнакомым мужчиной
- молодые гопники хотят раздобыть денег «на пивас» и для этого подходят к владельцу шикарного «Мерседеса», так некстати затормозившего в лесном массиве
- в раздолбанную квартиру — подпольный публичный дом — приходит молодой человек, который для начала хочет «просто поговорить» и затем записывает контакты девушек «с низкой социальной ответственностью» в специальную книжечку
- пьяный полицейский приглашает случайного прохожего выпить водки.
Базовый страх человека — увидеть свои пороки в зеркале
– Почему вы решили снимать сериал-триллер? Существует мысль, что в России ужасы не слишком популярны, потому что окружающая действительность — сама достаточно неприглядна, и наша аудитория хорроры не любит…
– Первое. Если быть откровенным, причина одна: я являюсь и продюсером, и режиссером проекта, это две вещи, которые не всегда можно совместить, и далеко не всегда так совпадает. У меня совпало. То есть, мне, как продюсеру, в первую очередь интересно делать тот проект, который творчески близок мне как режиссеру. Впрочем, режиссера и продюсера здесь сложно разделить.
И это главная движущая сила. И в этом есть даже некая гармония: мне интересен этот жанр. Кто-то не вылезает из комедий, а я сам по себе человек мрачный, тяжелый — и люблю ужастики.
А второе — по сути, это стереотип, что в России не любят хорроры. Вы посмотрите, как успешны ужастики в прокате в последнее время! Та же, недавно вышедшая, «Невеста»!
Но я понимаю, откуда стереотип: просто русские женщины не любят фильмы ужасов! Я очень часто замечаю это даже по своей френд-ленте в соцсетях: у меня там много подруг, и они признаются, что читают мои посты, но ни одной серии «Района тьмы» не смотрели, потому что боятся! Совсем удивительно, когда это говорит, например, серьезная кинокритикесса. Она — кинокритикесса, а ничего не смотрит. Смешно. Мои выводы о женской аудитории подтверждает и наша статистика просмотров.
Согласно данным Яндекс-метрики, аудиторию «Района тьмы» на 85 процентов составляют мужчины в возрасте от 25 до 35 лет — одна из самых рекламоемких категорий потребителей.
Хотя, повторюсь, это штамп: согласно всем исследованиям, просмотр ужасов в кино или по телевизору, наоборот, помогает преодолевать страхи в реальной жизни и делает тебя сильнее, приучает по-другому относиться к сложностям. Почему еще мы решили работать в жанре триллера? Скажу теперь как продюсер, а не режиссер: по большому счету, своим проектом мы заняли нишу, которой в России пока нет. Еще никто не снимал интернет-триллер о нашей современности.
У нас ведь не просто хоррор, а скорее, триллер на пересечении с драмой. Все истории, так или иначе, отражают нашу жизнь, фиксируют какие-то моральные надломы, столкновение добра и зла в человеке и в повседневности. Именно поэтому подзаголовок у «Района тьмы» — «Хроники повседневного зла».
– Вы проговариваете в сюжетах вещи, которые в средствах массовой информации, в целом, замалчиваются: вопросы веры, отношение к смерти, насилие в семье…
– Это главная причина, по которой я стал снимать сериал именно таким: я считаю себя человеком, который думает о проблемах нашего общества, пусть это пафосно звучит, и который неравнодушен к тому, что происходит в киноиндустрии. Мне кажется — это катастрофа, что у нас не делают таких фильмов. Одной из самых сильных моих мотиваций было — я хочу, чтобы в России на русском языке появилось кино, которое будет говорить о насущных, злободневных, понятных и больных темах.
Я люблю современный европейский кинематограф, и он очень социален — там-то умеют, знают, и постоянно говорят о реальных проблемах. Получается некая терапия, повод к дискуссии, привлечение внимания к болевым точкам нашего общества. В Европе примеров масса: братья Дарденны, Михаэль Ханеке, Абделатиф Кешиш или Джафар Панахи.
На фото: Арсений Гончуков.
Ну, и, если взять фильмы, которые побеждают в Каннах, в Берлине, Венеции — это, скорее, социальное кино, а не блокбастеры. Хотя я не очень люблю приставку «социальное» — мне кажется, это конфликтует с понятием того, что мы называем искусством. Кино для меня, в первую очередь — это художественное произведение, творчество. А желание говорить на актуальные, больные темы — и есть задача искусства в целом.
«Район тьмы» — это не про ужас ради ужаса, это про то, на что хотел бы закрыть глаза каждый член нашего общества: пьяный мент с пистолетом, слетевший с катушек киллер, выпытывающий смысл жизни у гопника; страх вскрыть неприглядные семейные отношения. В современной России все это вроде бы есть, но только в заголовках желтых газет. Ведь люди относятся к жизни, искренне стараясь засунуть голову в песок и декларируя: ничего не хочу об этом знать!
– В комментариях на сайте зрители (даром что большинство — мужчины!) реагируют на страх и боль «Района» специфически: во многих постах звучит слово «мерзость», хотя классической чернухи в сериале нет…
– Это как раз то, о чем мы говорим — повседневная жизнь больше всего и пугает. Когда мы начинаем поднимать сложные проблемы; снимать об этом кино и делать его открытым и откровенным, тут и включается основной страх. Базовый страх человека — увидеть свои пороки в зеркале. Именно потому многие боятся ходить к психотерапевту: а вдруг мне влезут в душу? Я сам этого боюсь.
Это больше всего и страшит — кого-то вообще отпугивает, да так, что даже не хочется касаться. Есть люди, которым тяжело посмотреть больше трех серий «Района» подряд, кто-то реагирует на них агрессивно. В комментариях меня жутко бесит слово «чернуха»: я не считаю чернухой даже «Груз 200» Балабанова или «Зеленый слоник» Светланы Басковой — это великие произведения талантливых художников. Пусть они снимают достаточно жестко, но это уже вопрос формы. Кому-то хочется, чтобы горькое лекарство было завернуто в сладкую оболочку, кому-то вообще не хочется пить никаких лекарств, а нравится болеть, а кто-то, как Балабанов, говорит об ужасах нашей жизни честно, прямо и через свои жуткие метафоры.
Зло и так покарают
– В обсуждении серий также проскакивает мысль — зло в «Районе тьмы» остается безнаказанным, вы не даете зрителю никакой моральной оценки происходящего.
– Это моя личная позиция: я считаю, что нынешнее современное кино впадает в слабоумие, становится «добреньким», с моралью и нравоучениями. Я считаю, что все это — говно! И мораль, и нравоучения. По отношению к кино. Полное говно. Кино — это искусство, и оно никому ничего не должно, тем более кого-то там наказывать.
У меня другое мнение: зло и так покарают. Вы же видите фильм, его отвратительных героев: и это, может быть, самый главный идеологический постулат и основа нашего сериала. Мы выявляем зло и показываем, вытаскивая его из пучины повседневности. А человек, посмотрев, уже сам примет решение. Потому что, как только в художественном кино начинает довлеть мораль, мозг сразу отключается, искусство умирает. Человек перестает думать. Так что я совершенно свободен в том, какой финал давать сериям. И считаю — пусть зритель тоже берет на себя ответственность за происходящее.
– Как ведется работа над сериалом — это полностью ваше личное творчество, или в создании сценариев принимают участие другие люди?
– До сериала «Район тьмы» я снял четыре полнометражных фильма(это фестивальное кино), и во всех случаях был сам себе продюсером, режиссером и сценаристом — прямо как во времена французской новой волны! Когда я стал делать «Район тьмы», то намеренно стал искать сценаристов, потому что понимал, что, во-первых — это не авторское кино, это движение к жанру, триллер. Хотелось свежего воздуха, свежей крови, свежих мозгов — поэтому у нас до половины сериала снято по чужим сценариям. Здесь, скорее, не мои амбиции, а то острое чувство — куда все движется? Если смотреть проект с первой части (что я, собственно, настоятельно рекомендую), то от серии к серии идет постоянное повышение ставок. В феврале появится одиннадцатая серия, в марте — заключительная, двенадцатая. И будет видно, что у «Района» есть некое начало, напряжение и мощная развязка.
По словам Арсения Гончукова, себестоимость продакшна одной десятиминутной серии составляет 65 тысяч рублей. Полностью работа над серией стоит гораздо больше — порядка 150 тысяч. Что, по меркам любого кинобизнеса, не то чтобы ничтожно мало, а, просто, буквально даром. Кстати, все сотрудники группы, и все актеры — работают и снимаются в сериале бесплатно, это принципиальная позиция «Района тьмы».
– Где вы находите единомышленников, которые готовы работать с вами бесплатно?
– Ищем! Ищем через соцсети, приглашаем. Есть и текучка, но есть и увлеченные — большинство все равно связано с кинематографом. У кого-то может случиться пауза в жизни, для других работа над «Районом» — билет в профессию кино, опыт. Еще одна мотивация — портфолио, строчка в резюме. Каждому будет приятно написать, что он работал на популярном сериале.
Одну серию группа снимает один день (в это тоже мало кто верит). Вся команда занимается проектом дистанционно — у нас нет офиса, встречаемся и обсуждаем все в кафе. Современные средства коммуникации позволяют оперативно все решать. Постпродакшном и монтажом я занимаюсь сам.
– Ну и не могу не спросить: на какие образы вы ориентировались, задумывая «Район тьмы»?
– Сложно ответить на вопрос: «назовите свой любимый фильм?», потому что любимых у меня много! Мне кажется, к некой первооснове того, чем я занимаюсь уже полтора года, можно изначально отнести любовь к европейскому кинематографу, к таким жутковатым фильмам как румыно-бельгийский «4 месяца, 3 недели и 2 дня» или жесткий суровый артхаус «Битва на небесах».
С другой стороны, я не скрываю любви к Алексею Октябриновичу Балабанову, которого очень ценю. Третье — это моя любовь к русской классике, к старшему и младшему Германам, к Мизгиреву и Хомерики (с которым я работал). Впрочем, любимых картин и режиссеров очень много.
А если брать хоррорную составляющую, это «умный хоррор», например, «Ребенок Розмари», ранние фильмы Поланского, «Ведьма из Блэр». Получается, что источники «Района тьмы» — это русская традиция тяжелого драматического кино (тот же Звягинцев), плюс европейское кино. Мне нравится не то, что пугает, а то, что пугает осмысленно.
«Американскую историю ужасов» я не люблю. Зато абсолютный поклонник сериалов «Во все тяжкие», «Родина», «Игра престолов». Количество просмотренных сериалов исчисляется десятками — мы тоже на это, конечно же, ориентируемся.
Всегда важно быть в форме и — быть современным. Тем более, когда ты хочешь делать то, что называется мейнстримом. Или даже, простите за дерзость, создавать тренды, а не следовать им. Делать то, что еще никогда никто не делал. И это не бахвальство, а скорее гордость за наш проект, за нашу команду, за наше кино.
Сайт проекта: http://www.dark-area.ru/
Подписывайтесь на наши странички в Facebook, Instagram, Вконтакте, Одноклассники